Жили-были семь братьев, семь Симеонов — семь работничков. Вышли они раз на поле пашню пахать, хлеб засевать.

В ту пору ехал мимо царь с воеводами, глянул на поле, увидал семь работников, удивился.

— Что,— говорит,— такое? На одном поле семь пахарей, роста одинакового и на одно лицо. Разузнайте, кто такие эти работнички.

Побежали слуги царские, привели к царю семь Симеонов — семь работничков.

— Ну, — говорит царь, — отвечайте: кто вы такие и какое дело делаете?

Отвечают ему молодцы:

— Мы — семь братьев, семь Симеонов — семь работничков. Пашем мы землю отцовскую и дедову, и каждый своему ремеслу обучен.

— Ну,— спрашивает царь,— кто какому ремеслу обучен?

Старший говорит:

— Я могу построить железный столб от земли до неба.

Второй говорит:

— Я могу на тот столб полезть, во все стороны посмотреть, где что делается увидеть.

— Я, —третий говорит, — Симеон-мореход. Тяп-ляп — сделаю корабль, по морю поведу.

— Я, — говорит четвертый, — Симеон-стрелец. На лету муху из лука бью.

— Я — Симеон-звездочет. Звезды считаю, ни одной не потеряю.

— Я — Симеон-хлебороб. За один день вспашу, и посею, и урожай соберу.

— А ты кто такой будешь? — спрашивает царь Симеона-младшенького.

— А я, царь-батюшка, пляшу-пою, на дуде играю.

Вывернулся тут воевода царский.

— Ох, царь-батюшка! Работнички нам надобны. А плясуна-игреца вели прочь прогнать. Такие нам не надобны. Только зря хлеб едят да квас пьют.

— Пожалуй, — говорит царь.

А Симеон-младшенький поклонился царю да и говорит:

— Дозволь мне, царь-батюшка, мое дело показать, на рожке песенку сыграть.

— Что ж, — говорит царь, — сыграй напоследок да и вон из моего царства.

Взял тут Симеон-младшенький берестяной рожок, заиграл на нем плясовую русскую. Как пошел тут народ плясать, резвы ножки переставлять! И царь пляшет, и бояре пляшут, и стражники пляшут. В стойлах лошади в пляс пошли. В хлевах коровушки притоптывают. Петухи, куры приплясывают. А пуще всех воевода пляшет. С него пот катится, он бородой трясет, уже слезы по щекам льются.

Закричал тут царь:

— Перестань играть, не могу плясать, нет больше моченьки.

Симеон-младшенький и говорит:

— Отдыхайте, люди добрые, а ты, воевода, за злой язык, за недобрый глаз еще попляши.

Тут весь народ успокоился: один воевода пляшет. До того плясал, что и с ног упал. Лежит на земле, словно рыба на песке. Бросил Симеон-младшенький берестяной рожок.

— Вот, — говорит,— мое ремесло.

Ну, царь смеется, а воевода зло затаил. Вот царь и говорит:

— Ну, старший Симеон, покажи свое мастерство!

Взял старший Симеон молот в пятнадцать пудов, сковал железный столб от земли до синего неба. Второй Симеон на тот столб полез, во все стороны поглядывает. Царь ему кричит:

— Говори, что видишь?

Отвечает второй Симеон:

— Вижу, на море корабли плавают; вижу, на поле хлеба зреют.

— А еще чего?

— Вижу, на море-океане, на острове Буяне в золотом дворце Елена Прекрасная у окошка сидит, шелковый ковер ткет.

— Она какова? — царь спрашивает.

— Такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Под косой месяц, на каждой волосине по жемчужине.

Захотел тут царь Елену Прекрасную себе в жены добыть. Хотел за ней сватов послать. А злой воевода царя подучивает:

— Пошли, царь-батюшка, за Еленой Прекрасной семь Симеонов. Они великие искусники. А не привезут царевну прекрасную — вели их казнью казнить, головы рубить.

— Ну, что ж, пошлю! — царь говорит.

И велел он семи Симеонам Елену Прекрасную добыть.

— А то, — говорит, — мой меч — ваши головы с плеч!

Что тут делать? Взял Симеон-мореход острый топор, тяп-ляп — да и сделал корабль, снарядил, оснастил, на воду пустил. Нагрузили на корабль товары разные, подарки драгоценные, а царь велит воеводе злому с братьями ехать, за ними надсматривать. Побелел воевода, а делать нечего. Не рыл бы другому яму — сам бы в нее не попал.

Вот на корабль сели — паруса зашумели, волны заплескали — и поплыли по морю-океану к острову Буяну.

Долго ли, коротко ли ехали, до чужого царства доехали.

Пришли к Елене Прекрасной, принесли подарки драгоценные, стали за царя сватать.

Елена Прекрасная подарки рассматривает. А злой воевода ей на ухо шепчет:

— Не ходи, Елена Прекрасная, царь стар, не удал! В его царстве волки воют, медведи бродят.

Разгневалась Елена Прекрасная, сватов с глаз прогнала.

Что тут делать?

— Ну, братцы,— говорит Симеон-младшенький,— вы на корабль идите, паруса поднимите, в путь-дорогу готовьтесь, хлеба запасите, а мое дело царевну добыть.

Тут Симеон-хлебороб за один час морской песок вспахал, рожь посеял, урожай снял, на всю дорогу хлеба напек. Корабль изготовили, стали Симеона-младшенького дожидать.

А Симеон-младшенький ко дворцу пошел. Сидит Елена Прекрасная у окна, шелковый ковер ткет. Сел Симеон- младшенький под окошечком на лавочку, такую речь повел:

— Хорошо у вас на море-океане, на острове Буяне, а на Руси-матушке в сто крат лучше! У нас луга зеленые, реки синие! У нас поля бескрайние, у заводей березки белые, в лугах цветы лазоревые. У нас заря с зарей сходится, месяц на небе звезды пасет. У нас росы медвяные, ручьи серебряные. Выйдет утром пастух на зеленый луг, заиграет в берестяной рожок, и не хочешь, а за ним пойдешь…

Заиграл тут Симеон-младшенький в берестяной рожок. Вышла Елена Прекрасная на золотой порог. Симеон играет, сам по саду идет, а Елена Прекрасная за ним вослед. Симеон через сад — и она через сад. Симеон через луг — и она через луг. Симеон на песок — и она на песок. Симеон на корабль — и она на корабль.

Тут братья быстрехонько сходни сбросили, корабль повернули, в сине море поплыли.

Перестал Симеон на рожке играть. Тут Елена Прекрасная очнулась, огляделась, кругом море-океан, далеко остров Буян. Грянулась Елена Прекрасная о сосновый пол, полетела в небо голубой звездой, среди других звезд затерялась.

Выбежал тут Симеон-звездочет, подсчитал на небе звезды ясные, нашел звезду новую. Выбежал тут Симеон-стрелец, пустил в звезду золотую стрелу.

Скатилась звезда на сосновый пол, снова стала Еленой Прекрасной. Говорит ей Симеон младшенький:

— Не беги от нас, царевна, от нас никуда не спрячешься. Если тебе так тяжко с нами плыть, отвезем тебя лучше к тебе домой, пускай нам царь головы рубит.

Зажалела Елена Прекрасная Симеона-младшенького.

— Не дам тебе, Симеон-певец, за себя голову рубить. Поплыву лучше к старому царю.

Вот они день плывут и другой плывут. Симеон-младшенький от царевны ни на шаг не отходит, Елена Прекрасная с него глаз не сводит. А злой воевода все примечает, злое дело затевает. Вот уж дом близок, берега видны. Созвал воевода братьев на палубу, подал им чару сладкого вина.

— Выпьем, братцы, за родную сторону!

Выпили братья сладкого вина, полегли на палубе кто куда, заснули крепко-накрепко. Не разбудит их теперь ни гром, ни гроза, ни материнская слеза: было в том вине сонное зелье подмешано. Только Елена Прекрасная да Симеон-младшенький того вина не пили.

Вот доехали они до родной стороны. Спят старшие братья непробудным сном. Симеон-младшенький Елену Прекрасную к царю снаряжает. Оба плачут-рыдают, расставаться не хотят. Да что поделаешь? Не давши слова — крепись, а давши слово — держись. А злой воевода к царю побежал, ему в ноги пал:

— Царь-батюшка, Симеон-младшенький тебя, убить хочет, царевну себе забрать. Вели его казнить.

Только Симеон с царевной к царю пришли, царь царевну с почетом в терем проводил, а Симеона велел в тюрьму посадить.

Закричал Симеон-младшенький:

— Братцы мои, братцы, шесть Симеонов, выручайте своего младшенького!

Спят братья непробудным сном.

Симеона-младшенького в тюрьму бросили, железными цепями приковали.

Утром-светом повели Симеона-младшенького на лютую казнь. Царевна плачет, жемчужные слезы льет. Злой воевода ухмыляется.

Говорит Симеон-младшенький:

— Царь немилостивый, по старому обычаю исполни ты мою просьбу: дозволь последний раз на рожке сыграть.

— Не нарушу обычаев дедовских. Играй, Симеон, да поскорей: заждались мои палачи, затупились у них острые мечи.

Заиграл младшенький в берестяной рожок.

Через горы, через долы рожок тот слышен, долетел рожок до корабля. Услыхали его братья старшие. Пробудились, встрепенулись, говорят:

— Знать, беда стряслась с нашим младшеньким!

Побежали они к царскому двору. Только схватились палачи за острые мечи, хотели Симеону голову рубить, — отколь ни возьмись, идут старшие братья.

Наступили они силой грозной на старого царя:

— Отпусти на волю нашего младшенького и отдай ему Елену Прекрасную.

Испугался царь и говорит:

— Берите братца-младшенького, да и царевну в придачу, она мне и так не нравится. Забирайте ее скорей.

Ну, и был тут пир на весь мир. Поели, попили, песен попели. Потом взял Симеон-младшенький свой рожок — плясовую песню завел.

И царь пляшет, и царевна пляшет, и бояре пляшут, и боярышни.

В стойлах лошади в пляс пошли. В хлевах коровушки притоптывают. Петухи, куры приплясывают.

А пуще всех воевода пляшет. До того плясал, что упал — и дух из него вон.

Свадьбу сыграли, за работу принялись. Симеон-плот- ник избы ставит; Симеон-хлебороб хлеб сеет; Симеон-мореход по морям плавает; Симеон-звездочет звездам счет ведет; Симеон-стрелец Русь бережет… На всех работы на Руси-матушке хватит.

А Симеон-младшенький песни поет, на рожке играет — всем душу веселит, работать помогает.