Много лет тому назад жил-был юноша по имени Мусса. Всем был Мусса молодец: и ходок без устали, и стрелок без промаха, да не было у него счастья. А без счастья сколько ни иди — к хорошему не придешь, как метко ни стреляй, только по воронам будешь пули тратить.

Рассердился Мусса на судьбу и говорит:

— Где же ты спряталось, мое счастье? Лентяи живут да радуются, а я двадцать лет на свете прожил, работаю с малых лет, а всего имущества — рваный бешмет, дырявые сапоги да старенькая винтовка. Нет, пойду-ка я из родных мест искать по белому свету свое счастье.

Как сказано, так и сделано.

Ранним утром, ни с кем не простясь, ни от кого не услыша «доброго пути» в дорогу, вышел Мусса из родного аула.

Долго ли он шел, мало ли он шел, дошел до синего моря. Вдруг видит—бьется на песке огромная рыба, выброшенная морским прибоем, бьется, а уплыть обратно в море сил не хватает.

И взмолилась рыба человеческим голосом:
— Добрый юноша! Столкни меня в синее море. До конца своих дней не забуду я твоей услуги. Возьми одну из моих чешуек. Когда настанет для тебя черный день, сожги чешуйку, и я в ту же минуту явлюсь к тебе на помощь, хотя бы ты был на вершине Ошхамахо, куда еще и нога человеческая не ступала.

Пожалел Мусса чудесную рыбу и, вырвав одну чешуйку, столкнул рыбу в море и пошел своею дорогой.

И привела его эта дорога в темный лес.

Вдруг он слышит — ревет диким голосом какой-то зверь.

Пошел Мусса на голос и видит — огромный олень, величиной с буйвола, одною ногой попал в расщепленное дерево и не может освободиться.

Увидал олень Муссу и взмолился человеческим голосом:

— Освободи меня, добрый юноша! До конца своих дней я не забуду твоей доброты. А когда настанет для тебя черный день, я выручу тебя из беды. Вырви из моей шкуры клок шерсти и храни его, как зеницу ока. В черный день выйди в ближайший лес, сожги эту шерсть, и я в тот же миг явлюсь тебе на помощь, хотя бы ты был за семью морями.

Мусса пожалел зверя, вырвав из густой шкуры клок шерсти, освободил его ногу.

Олень тотчас же умчался, а Мусса пошел дальше своею дорогой.

Долго ли он шел, мало ли он шел, наконец дошел до дерева, ветви которого подпирали небо. На самой вершине чудесного дерева виднелось гнездо, в нем жалобно пищали едва оперившиеся птенцы.

Глянул Мусса, видит — по стволу ползет огромная змея. Выхватил Мусса саблю и с размаху снес страшной гадине голову.

Вдруг небо потемнело, забушевал ветер, и на вершину чудесного дерева спустилась огромная орлица. Увидала она Муссу, распустила свои железные когти и хотела схватить его.

Тут вступились за Муссу птенцы:

— Не тронь его, матушка, он спас нас от лютой смерти. Видишь, у подножья валяется труп страшной змеи. Эта гадина пожрала бы нас, если бы не этот храбрый юноша!

Спрятала птица свои страшные когти и, вырвав перо из своего крыла, сказала:

— В награду за твою доброту возьми это перо. В черный день сожги его, и где бы ты ни был, хотя на вершине горы Гурджик, я явлюсь тебе на помощь!

Поблагодарил Мусса птицу за подарок, распрощался с нею и пошел дальше.

Долго ли он шел, мало ли он шел, наконец дошел до широкой, бескрайней степи.

Глядь, прямо на него мчится по степи стая гончих собак, а за ними несколько всадников. А впереди всех бежит черная лисица.

Поравнялась лисица с Муссой — и прыг ему прямо на грудь!

Удивился Мусса и говорит:

— Ну, будет теперь у меня на зиму теплая шапка!

А лисица и говорит ему в ответ человеческим голосом:

— Велика ли корысть теплая шапка? Отпусти меня, добрый юноша, на волю. Во всей моей черной шкуре есть один белый волосок. Найди его и вырви. Придет черный день, выйди в широкую степь, сожги тот волосок, и я тотчас же явлюсь тебе на помощь.

Пожалел Мусса черную лисицу и, вырвав из её черной шкуры белый волосок, отпустил на волю, а сам пошел куда глаза глядят.

Шел он, шел, ночью шел, днем шел, шел, шел, шел и пришел к большому городу.

А посредине города стоит высокий дворец, обнесенный со всех сторон железным забором. А на том заборе железные колья, а на каждом коле человеческая голова.

Удивился Мусса и говорит стоящей рядом с ним сморщенной старушке:

— Бабушка-красавица, дай бог тебе двух мужей пережить! Почему здесь насажены мертвые головы на царском заборе?

— Видать ты из далеких стран, что не знаешь здешних обычаев. Есть у царя единственная дочь: равной ей по красоте нет другой девушки во всей нашей стране. И гордится красавица собою так, что никак не может выбрать себе достойного жениха. Каждому, кто к ней посватается, обещает она свое сердце, но с условием, что он сумеет спрятаться три раза так, чтобы она его не нашла. А коли найдет,— нет тому молодцу пощады. Жестокая царевна приказывает отрубить проигравшему голову и сажает её на железный кол. Девяносто девять голов слетело, и нет больше охотников испытать свое счастье.

— Разве мне попробовать,— сказал в раздумье Мусса.

— Попробуй, коли у тебя две головы на плечах да жизнь надоела,— рассердилась старуха и, плюнув со злости, отошла в сторону.

Затянул Мусса пояс потуже, сдвинул шапку на затылок и пошел во дворец.

— Так и так,— говорит он царской дочери. — Хочу испытать свое счастье.

— Ну, что ж, попытайся! Коли сумеешь от меня спрятаться три раза, так выйду за тебя замуж, а коли не сумеешь,— голова с плеч долой.

Мусса согласился, и они ударили по рукам.

Вышел Мусса из дворца, дошел до морского берега и сжег рыбью чешуйку. Море с шумом расплеснулось, и к берегу подплыла огромная рыба.

— Чем могу тебе послужить, добрый молодец? — с поклоном спросила рыба.

— Настал для меня черный день. Спрячь меня так, чтобы ни одна живая душа не нашла,— попросил Мусса.

— Ну, это проще простого. Прыгай ко мне в пасть. Я опущусь на дно морское, и ни одно живое существо на земле не найдет тебя.

Прыгнул Мусса в огромную рыбью пасть, и чудовище, поднимая миллионы брызг, опустилось на глубокое морское дно.

А царевна достала свою волшебную подзорную трубу и принялась искать Муссу. Искала на земле, искала на небе — нигде не видать!

— Уж не на дно ли морское забрался хитрец,— сказала царевна с досадой и навела свою волшебную трубу на морскую глубину.

А Мусса сидит, боясь шевельнуться.

В это время мимо огромной рыбы проплывала стая мелких рыбешек. Увидев лакомую добычу, не вытерпела рыба, разинула свою огромную пасть, и царевна увидела Муссу.

— Вылезай, вылезай! — закричала царевна. — Где тебе тягаться со мною!

Смутился Мусса и вылез из рыбьей пасти.

— Ну, прячься во второй раз,— приказала царевна.

Вышел Мусса в темный лес, зажег клок оленьей шерсти, и в ту же минуту олень примчался к нему.

— Чем могу тебе послужить, добрый молодец? — с поклоном спросил олень.

— Настал для меня черный день. Спрячь меня так, чтобы ни одна живая душа меня не нашла,— попросил Мусса.

— Прыгай ко мне на спину. На вершине Гурджик моя пещера. Там тебя никто не увидит.

Вскочил Мусса на его высокую спину, и олень помчался быстрее пули, еле касаясь копытами сырой земли.

Примчал он его на вершину, спустил в глубокую пещеру и, загородив вход своим телом, улегся и стал жевать жвачку.

Ищет царевна Муссу на земле, ищет на небе, обшарила все дно морское,— нет Муссы как нет, словно он сквозь землю провалился.

«Дай-ка поищу его в глубоких пещерах»,— подумала царевна и навела свою подзорную трубу в глубь гор.

А Мусса лежит в пещере и пошевельнуться боится.

В это время оленю на нос уселась назойливая муха. Не выдержал олень, махнул головой. Тут царевна увидела Муссу и кричит:

— Вылезай, вылезай, я тебя увидела!

Вылез Мусса и смущенный побрел во дворец.

— Ну, прячься в последний раз!—сказала Муссе царевна.

— Опечалился Мусса и, выйдя в чистое поле, сжег орлиное перо. В ту же минуту с неба спустилась орлица и с поклоном сказала:

— Чем могу тебе послужить, добрый молодец?

— Настал для меня черный день. Спрячь меня так, чтобы ни одна живая душа не могла меня найти.

— Ну, это проще простого. Садись ко мне на спину, да держись покрепче. Спрячу я тебя так, что ни одна живая душа тебя не найдет.

Вскочил Мусса орлице на спину, крепко схватил её за шею, и птица взвилась выше облаков.

— Теперь тебя никто не увидит. Спи спокойно.

Мусса растянулся и крепко заснул, а птица знай себе кружится над облаками.

Ищет царевна Муссу на земле, ищет на небе, обыскала все дно морское, обшарила все горные пещеры,— нет Муссы.

«И куда бы он мог деваться,— с досадой думает царевна. — Ведь не улетел же он в поднебесье?»

Стала царевна глядеть в поднебесье.

А в это время, как назло, поднялся страшный ветер, разорвал облака, и царевна увидела на спине у орлицы безмятежно спавшего Муссу.

— Вставай, вставай! Проспал ты свою молодую жизнь!—закричала царевна и приказала Муссе спуститься. — Ну, Мусса, проиграл ты свой залог. Сейчас придет палач и отрубит тебе голову.

— О, прекрасная царевна! Коли суждено моей голове слететь, так она слетит, а я думаю — суждено мне на тебе жениться! Дозволь мне спрятаться еще раз.

Вышел Мусса в бескрайнюю степь, сжег белый лисий волосок, и в ту же минуту перед ним показалась черная лиса.

— Что тебе угодно, добрый молодец? — с поклоном спросила черная лиса.

— Настал для меня черный день. Коли не сумеешь ты меня так спрятать, чтобы хитрая царевна меня не смогла найти,— быть моей голове на железном заборе. Развяжи мешок своих хитростей и поищи средство спасти меня от верной смерти.

Ну, это простое дело,— сказала лисица и, проведя хвостом вокруг Муссы, превратила его в блоху. — Сиди смирно у меня на голове, и как придем в царский дворец, прыгай царевне за шиворот. А как скажет она, что не может тебя найти, прыгай на пол и снова станешь Муссой. Даю свою голову про заклад, что она тебя не найдет!

— Хорошо, — согласился Мусса и поглубже забился в густую лисью шерсть.

Лисица переоделась купцом, взяла под мышку сафьяны и пошла во дворец.

Мечется царевна по дворцу, ищет Муссу, нигде найти не может. А лисица вертится перед царевной на задних лапах, предлагая свои сафьяны.

— Да не до тебя мне сейчас, отстань! — в сердцах крикнула царевна на лисицу и принялась снова искать Муссу.

А Мусса прыг ей за пазуху, да и притаился!

Ищет она его на земле, обыскала синее море, оглядела глубокие пещеры, осмотрела высокие небеса,— нет Муссы как нет!

— На этот раз перехитрил меня юноша,— сказала царевна и с досадой бросила на землю свою волшебную трубу.

Не выдержал Мусса и, прыгнув на пол, принял свой человеческий образ. Увидала его перед собою царевна и от удивления руками развела.

— Ну, молодец, не ждала я от тебя такой прыти! Знать, верно, суждено мне стать твоею женою:

Вот вверх из мортиры начали палить, вниз из пушки стрелять, ударили в барабаны, задули в зурны, заиграли в дудки, и Мусса женился на царевне.

Оставив их едящими, пьющими, бьющими, пляшущими, прыгающими, сама я, проплясав по-медвежьи, пришла к вам, чтобы рассказать, как это было.